Переулки дворняги - Страница 30

— Что это ты вытворяешь? — потом соображает: — Это Серсит!!! Все сюда.

Все дружно хватают меня за руки ноги и тащат от тоннеля.

— Какой упрямый серсит, не отпускает.

Вслед за мной выползает из люка и туша чудовища. Меня проволакивают еще метров тридцать пока тварь полностью не вываливается из туннеля. Потом в пасть суют шок-копье, и стреляют, тварь коротко вздрагивает и опадает всем своим длинным телом. Наконец меня освобождают от языка, кожа там где он прикасался ободрана, и усеяна мелкими ранками.

— Какой странный серсит, схватил и не отпускал до смерти, они обычно света боятся и не покидают туннелей. — Ффагт изучал тем временем длинный лентообразный язык твари, потом подозвал меня, и показал дыру на языке вокруг которой было пятно потемневшей плоти.

— Он на твой локоть нарвался, ядом отравился и не мог уже отпустить, язык парализовало. — потом крикнул:

— Слава Недотроге, охотнику на Серситов!!!

Все просто покатились со смеху:

— О да, на живца ловит!

— Кто тут кого поймал, серсит думает вот поймал, а Недотрога думает нет, я тебя поймал, серсит нет я здесь хозяин туннелей, а недотрога ему идем, выйдем, разберемся.

— Вот и вышли Ха Ха Ха

— Недотрога как всегда его на языках уделал!

— Смех смехом, а вот как недотрога его съест? Неужто с нами не поделится?

— Недотрога поделишься?

Ну, я типа смущенно шаркнул ножкой, ну, конечно же.

Братва заорала:

— Господин Ффагт командуй отбой, пир готовить будем!

— Ладно, собирайте инструменты, и давай его разделаем.

Я конечно как самый универсальный нож снимал с твари жесткую шкуру, товарищи пилили жесткое мясо, а Ффагт достал из желудка полтора десятка свеженьких «крабов», чем вызвал еще одну бурю восторга. К ночи мы закончили мариновать, куски туши, часть слегка прожарили, часть вымочили. У пилота выпросили гравижидкости, короче вечеринка начинала удаваться. Мы расселись на содранную шкуру, благо места было вдоволь, уже решили, кто и что из неё пошьёт, разложили снедь, налили в перевернутые стаканы гравижидкость слегка разбавленную кровью твари, и начали пировать.

О как неудобно! Елы-палы и как же холодно, ох, что за черт, не пошевелишься никак. Что за черт, где моя нога, где моя рука, открываю глаза. Под ними вместо подстилки, земля в снегу. Но не в 10 см. как вы подумали, а в пяти метрах, и покачивается.

— О проснулся! Глянь.

В поле моего зрения вплывает Ффагт, и знакомый толстый пилот.

— Мда я говорил, что Недотроге столько не наливать!

— Отойди щас душ будет.

И вправду мне особенно поплохело, парочка внизу деликатно отошла в сторону. Когда я закончил, они стали раздумывать:

— И как же мы его с дерева снимем?

— Меня больше волнует, как он туда залетел! Хорошо хоть ветра не было! Еще я не видел, что от гравижидкости так летали.

— Я ж тебе говорил, Ффагт не наливай ему больше, ты же видел, что он на пару метров при каждом шаге подлетает! Нет, давай поприкалываемся, вот доприкалывались, все утро его ищем.

— Ну что ты попрекаешь, я действительно не видел, что бы гравижидкость так действовала.

— А ты что не видел, что с дворнягой делается, когда ей нальёшь, летает и ссыт, летает и ссыт.

— Ну, он то хоть не ссыт.

— Отойди вот еще раз пошло, а это что лучше?

Наконец я озадачился вопросом о своей ориентации в окружающем мире:

— Где Я?

Ответом мне был довольный хохот:

— Разумеется на дереве.

Теперь очень банальный вопрос (я чувствовал себя слоненком Дамбо):

— Как я сюда попал?

Они там уже в низу икали:

— Сам ик… Залетел ик…

Кое-как, отдышавшись мне, объяснили подробнее:

— Перепил гравижидкости, стал подпрыгивать, выделывал пируэты и после очередной рюмки на землю не вернулся.

— Как спустить тебя не знаем!!!

— Слушай может ты на платформе подлетишь, зацепим канатом и опустим?

— Не не смогу ветки сверху мешают.

Я обернулся, собственно до веток надо мной было довольно далеко, нога моя застряла в спальнике, а он соответственно в ветвях. Наконец я стал представлять себе позу в которой я находился. Я потянулся руками к спальнику, что бы залезть на ветки, однако затрещала ткань спальника.

Неудачно, потянулся, за то удачно упал! Прямо на нашего летуна.

— Чпок! — Переворачиваюсь, а смотрю а он ну прям влепешку, только форма кое где оттопыривается. Ну думаю убил…

А из лепешки:

— Недотрога, хффургов помет, нашел момент падать, и главное куда. Вот возьму щас вывернусь и забью тебя хввург двуногий на…

— Йиргол ты цел? Как ничего не сломал? Нельзя же быть таким неосторожным!

— Ффагт что ты обо мне! Посмотри какое несчастье с Говорком, как ему помочь?

— Да ни чего с ним не случилось, не переживай, зря он что ли пилотом работает. Бери его подмышку, несем в лагерь, а то у нас простой.

Я взял мягкую лепешку в которую наш пилот так быстро преобразился, под руку. Тот еще пытался меня пнуть, и непрерывно обливал меня ругательствами и обещаниями. Я притворился, что споткнулся, и уронил его пару раз колючие кусты, и мой груз слегка присмирел. На прогалине между деревьями, проступили очертания грузовой станции, собственно на которой и размещен был наш заказ. Внешне это было здание, полуразрушенное, состоявшее, в основном, из трех грандиозных порталов. Подходы к порталам были уже расчищены, и в один из них втягивалась наша бригада. Под бдительным взором клановых охранников, работяги тянули тачки с металлоконструкциями, бухты кабелей, крепеж и т. п.